Формирование транса. Переработка (повторное вложение содержания) в состоянии транса

Сегодня днем я хотел бы затратить некоторое время для того, чтобы научить вас переработке (повторному вложению содержания). Я хотел бы также научить вас управлять возбуждением сигналов «да» и «нет», потому что, если вы будете знать, как это делается, вы сможете осуществлять любую процедуру в состоянии транса и поддерживать при этом постоянную и прочную обратную связь.

Но сперва я хотел бы сделать некоторое отступление. Кто из вас работал когда-нибудь с клиентом, страдающим истерическим параличом (бессилием) или чем-нибудь в этом роде?

Многие думают, что такие вещи случаются редко, но это не так. Это очень любопытная проблема. Когда я впервые встретился со случаем истерического паралича, меня это буквально заворожило. Я читал, что Милтон Эриксон умел переводить истерический паралич с одной половины тела на другую, с одной части тела на другую. Я всегда хотел научиться этому.

Когда, наконец, мне попался клиент с истерическим параличом, я решил попытаться проделать что-нибудь вроде того, что делал Эриксон. Я загипнотизировал ее (это была женщина), и перевел паралич с одной руки на другую. Когда она выходила из моего кабинета, она могла действовать левой рукой, которая находилась без движения вот уже три года. Но в то же время, ее правая рука была полностью парализована.

Я был удовлетворен и попросил ее прийти ко мне на следующий день. Разумеется, она была в некотором смятении, потому что изменение состояния ее паралича сделало для нее очевидным, что ее паралич — это истерическое качество.

До сих пор — не взирая на то, что говорили ей врачи — она полагала, что ее паралич не имеет отношения к сознанию. Врачи все время говорили ей: «Вы себе это вообразили»,- но она-то знала, что паралич у нее в руке. Но, когда он переместился в другую руку, верить, что дело только в ее руке, стало несколько трудновато. На следующий день я переместил паралич из ее руки в ногу. К выходу она проковыляла, зато обе руки у нее работали превосходно, я привел ее еще в большее смятение.

Перемещение паралича в совершенно иное место имело очень важные последствия. Она верила в нечто, но я представил ей примеры, опровергающие ее веру. Она верила, что ее трудности не имеют отношения к ее сознанию. Когда кто-нибудь, работающий головой, а не руками; делает так, что вы приходите к нему с параличом в одной руке, а выходите с параличом в другой, и на следующий день уходите с параличом в ноге — у вас возникнет намерение спросить себя: в самом ли деле ваши проблемы физиологического характера, или здесь что-то другое?

Это не только послужило примером, противоречащим ее предрассудкам, но и начало учить ее тому, что паралич сам по себе — вещь изменяемая. Я предполагал, что паралич играет некоторую роль в ее жизни, но, вместо того, чтобы выяснить эту роль и пытаться изъять паралич полностью, я снова переместил его. Кончилось все тем, что она вышла из моего кабинета, горько оплакивая свои парализованные ноги! Как бы вы чувствовали себя, если бы ногти на ваших пальцах были парализованы?

Как же это получается — вы начали с того, что у вас парализована рука, а кончили тем, что ногти на каждом отдельном пальце ваших рук парализованы! Когда Эриксон писал о том, что ему удалось переместить истерический паралич из одной части тела пациента в другую, он стремился опровергнуть главный довод тех, кто критикует гипноз, как лечебную процедуру.

Критика эта заключается в том, что гипноз излечивает только симптомы заболевания, но не удовлетворяет «основные нужды» клиента, и, следовательно, в результате гипнотического «лечения» полного излечения не происходит, а возникают лишь другие симптомы того же явления. Представление о «нуждах» выводится из работ Фрейда. Он полагал, что все люди нуждаются в некоторых определенных вещах. В те дни выражение «нужды, необходимость» воспринималось, как формулировка, хорошо описывающая то, что происходит в сознании человека. Считалось, что если человек в чем-то нуждается, то с этим уже ничего нельзя сделать. Вопрос был только в том, в чем эта нужда выражается, как ее удовлетворить.

К примеру,- гласит эта теория,- человек нуждается в том, чтобы окружающие обращали на него внимание. Если такая нужда не удовлетворяется, человек начинает дразнить, оскорблять окружающих или делать что-нибудь еще, чтобы привлечь к себе внимание. Раздразнив окружающих, вы, якобы, получите «косвенное удовлетворение», «дополнительный выигрыш», обратив на себя внимание. Если же вы нуждаетесь, чтобы окружающие взяли на себя часть ваших обязанностей и ухаживали за вами, то у вас, согласно с теорией Фрейда, может развиться паралич руки.

Задолго до Фрейда один смышленый малый, по фамилии Месмер, проделывал вещи, которые Фрейду были не по зубам. Работая с пациентом, страдающим истерическим параличом, Месмер излечивал его, заставляя паралич «выйти наружу» — и, как ни странно, у его пациентов после этого не возникло никаких проблем другого рода. Фрейд утверждал, что, если вы излечили паралич руки, как отдельный симптом, этот симптом обязательно проявится впоследствии каким-либо другим образом. То есть, если паралич руки исчезнет, то лицо пациента, например, сплошь покроется прыщами. Фрейд даже придумал название этому явлению: «конверсия» (превращение).

Существует и другое название — «замещение симптома». Гипнотическое лечение часто обвиняют в том, что оно приводит лишь к такому замещению симптомов. Критики заявляли, что с помощью гипноза возможно устранить отдельный симптом, но в свое время он обязательно проявится как-либо иначе. Когда я приобрел некоторые познания в области психологии, мне захотелось, проверить подобные утверждения.

Я необычайно заинтересовался гипнозом потому, что почти все специалисты в области психологии говорили мне: «Вам не нужно обучаться гипнозу. С помощью гипноза можно устранить только отдельные симптомы». Жизнь давно научила меня, что всякое явление, которого постоянно и усиленно избегают, может оказаться весьма ценным для меня — и поэтому мой интерес к гипнозу только возрос. За некоторыми исключениями, все люди стремятся избегать вещей, которые, как я заметил, действуют по-настоящему эффективно.

Мне говорят: «Вам не нужно обучаться гипнозу, потому что гипноз устраняет всего лишь симптомы».

Моя первая реакция такая: «Отлично, я хотел бы научиться излечивать хотя бы отдельные симптомы. Если я не способен на большее, мне и это может пригодится». «Нет, нет,- говорят мне,- если вы устраните только отдельный симптом, он вылезет где-нибудь еще».

Я математик, и мысль о том, что можно заставить что-нибудь исчезнуть в одном месте и появиться в другом, привлекала меня сама по себе.

Я подумал: «О, этому непременно нужно научиться!». Так я начал обучаться гипнозу и экспериментировать, пытаясь обнаружить, что случится, если устранить симптомы. Я постарался найти нескольких добровольцев, у которых были нерешенные проблемы, загипнотизировал их и заставил симптомы переместиться куда угодно, не указывая определенного места и не делая больше ничего. Я хотел обнаружить, где именно проявятся симптомы, какова здесь система, понять, по какому закону происходит конверсия (замещение симптомов). Каждый хороший математик на моем месте задал бы себе вопрос: «каким образом симптом «знает», где ему появиться в следующий раз?»

Ничто не происходит случайно. Если уж элементарные частицы подчиняются определенным законам, то есть все основания предполагать, что законы физики распространяются и на такие симптомы. Я стал замечать, что в том, как проявляются симптомы, имеется некоторая система. Мне показалось, что новые симптомы имеют то же предназначение, что и прежние. Когда я с помощью гипноза устранял чей-либо симптом, возникая снова, он продолжал выполнять ту же функцию.

Но я заметил и другую вещь — о которой поостерегся информировать других специалистов по психологии — а именно, что симптомы возвращаются не всегда. Если паралич руки был единственным способом для пациента привлечь к себе внимание после того как я гипнотизировал его и устранял этот симптом, он просто переставал привлекать внимание окружающих. И это показалось мне менее удачным исходом для пациента, чем если бы у него произошло замещение симптома.

Просматривая работы различных психотерапевтов, я вскоре заметил, что многим из них удавалось помочь пациенту, «поддержать» его, делая его личность более ограниченной! Эту мысль трудно понять сразу. Представьте себе, однако, что у пациента атрофировано какое-либо чувство — например, он предпочитает не видеть окружающий мир, чтобы предохранить себя от огромного количества страдания и боли, которые причиняет ему жизнь. Устранив эту преграду, вы создадите эмоциональный шок, который может плохо кончится для вашего пациента. Болезненный эмоциональный шок не кажется мне удачным исходом лечения.

Я знаю одного человека, с которым случилось нечто подобное. Клиницист, работавший с этим человеком, считал, что идеология пациента гораздо важнее, чем его переживания. Этот психотерапевт считал, что люди лучше себя чувствуют, если интенсивно воспринимают все происходящее. Поэтому он принялся обучать своего клиента интенсивно реагировать, и при этом не задал себе вопроса: «Если мой пациент станет интенсивно воспринимать окружающее, что с ним произойдет, как ему вести себя после этого?» Клиницист этот не учел, что механизмы, предохраняющие его клиента от интенсивной реакции на действительность, должны выполнять свое предназначение.

Подсознательное реагирование отличается от сознательного размышления тем, что кажется бессмысленным, но имеет определенное предназначение. Людям очень трудно представить себе разницу между смыслом и предназначением, потому что, как правило, они пытаются представить себе эту разницу сознательно. А сознательно вы пытаетесь представить себе, конечно же, смысл разницы между смыслом и предназначением, а не ее предназначение. И это наилучший способ придти в замешательство. И так как некоторые из вас уже втянулись в этот процесс, я продолжу свою лекцию для остальных.

Предназначение — это просто функция. Что-либо выполняет функцию, если удовлетворяет чему-либо. Для чего предназначена эта функция, чему она удовлетворяет — не обязательно имеет значение. Так или иначе это происходит. Функция осуществляется в те самые моменты существования, когда это целесообразно для организма, или кажется целесообразным. Те из присутствующих, кто занимается врачебной практикой, могли заметить, что некоторые люди ведут себя так, как это полезно и приемлемо в пятилетнем возрасте, но никак не во взрослом состоянии. Тем не менее, они продолжают выполнять определенную программу поведения, которую в них однажды заложили.

Например, бывают взрослые люди, которые плачут и жалуются на свою судьбу. Они не понимают, что слезы им больше не помогут. Плачущий ребенок, если у него психически здоровые родители, получает то, чего он хочет. Но если плачет взрослый человек, ему трудно рассчитывать на такой же результат — с большинством людей этот номер не проходит. И он станет плакать еще и оттого, что у него это не получается, и получит еще меньше. Когда я обучился гипнозу, я решил, что устранение симптома без каких-либо последствий вполне возможно.

Я загипнотизировал восемь курильщиков, и избавил их всех от привычки к курению. У четырех из них это не вызвало никаких заметных последствий. Если последствия невозможно обнаружить, мне этого вполне достаточно.

Если при этом остается некое подспудное «подавленное желание», «скрытая нужда», никогда не появляющаяся на поверхности, ничем не выдающая своего существования — мне до этого нег дела. Если психоаналитик фрейдистского (происхождения) только скажет, что это «подавленное желание» останется у человека навсегда, я отвечу — и прекрасно, пусть остается! Если мой метод работает, меня нисколько не беспокоит, остается ли какая-то «скрытая нужда», никогда и никак не влияющих на жизнь пациента.

Однако у других четырех курильщиков, которых я избавил от их привычки, конверсия (замещение симптома) имела место. Я периодически наблюдал за состоянием этих четырех пациентов, пытаясь обнаружить, не произошло ли что-нибудь необычное, странное в их жизни, нет ли какого-нибудь нарушения в их поведении, или, может быть, произойдет неожиданно удачное изменение личности. Кроме того, я приглашал их приходить вместе и беседовать между собой у меня в кабинете — я хотел понаблюдать, не появилось ли в их поведении каких-либо радикальных изменений, в которых они не отдают себе отчета. У одного из курильщиков мне удалось наблюдать чрезвычайно интересную и необычную реакцию.

Встретившись со мной, чтобы проинформировать меня о своем состоянии, он сказал следующее: «Все идет прекрасно. Я совершенно не нуждаюсь в сигаретах. Я чувствую себя совершенно спокойно. Никаких других проблем у меня не возникает. Кстати, доктор, вы не даете консультаций по поводу супружеских отношений?» Между тем, я заметил некоторое несоответствие в его коммуникациях. Поэтому я сказал ему, чтобы он сходил за своей женой и вместе с ней сразу же вернулся ко мне. Когда они пришли, я попросил их подождать в приемной, и вышел из комнаты.

Тогда в моей приемной была установлена скрытая телекамера, с помощью которой я мог незаметно наблюдать за пациентами. Я обнаружил, что могу узнать о пациентах гораздо больше за те 5 минут, пока они сидят в приемной, чем за целый час разговора в своем кабинете. Таким образом, я немножко шпионил за пациентами. Я установил телекамеру так, что где бы ни находился пациент и куда бы он ни пошел в пределах приемной, я мог слышать и видеть все, что он делает.

Супруги сидели в приемной, и ждали, и ждали — и я ждал, и ждал. Я продолжал наблюдать за ними, пока не заметил нечто интересное. Оба они были вовлечены в такие сознательные действия, как чтение журналов и наблюдение происходящего за окном. Больше там нечем было заняться. Муж прохаживался по комнате и с женой пытался завязать разговор. В какой-то момент он присел рядом с ней, она открыла сумочку и достала сигарету, остановилась и посмотрела на мужа. Потом затянулась и взглянула на него опять. Он заметил, что она курит, встал, и отошел от нее. Она постоянно пыталась вовлечь его в разговор, но он ограничивался краткими ответами и снова погружался в чтение журнала. Тогда я зашел в приемную, зажег сигарету, вручил ее мужчине и сказал, чтобы он закурил ее. Затем я вышел. Он взял сигарету, и, хотя ему не хотелось курить, продолжал держать ее в руке. Он не стал курить сигарету, но начал разговаривать с женой.

Мне стало ясно, что, скорее всего, за годы совместной жизни супруги разработали сигнальную систему, в которой сигареты играли важную роль. Позднее я произвел гипнотическое исследование этого вопроса и подтвердил, что мое предположение верно. Супруги выполняли свои ежедневные привычные обязанности независимо друг от друга до тех пор, пока кто-нибудь из них не садился перекурить. Тогда другой делал то же самое, и они обращали внимание друг на друга. После того, как я избавил мужа от привычки к курению, они не делали этого уже в течение двух недель. Они стали полностью игнорировать друг друга, потому что исчезла привычная сигнальная система.

Вот хороший пример того, что само по себе не имеет смысла, но имеет вполне определенное предназначение.

Другой пациент решил придти ко мне, потому что испытывал постоянную боль в ухе, сопровождающуюся непрерывным звоном. Все это началось у него не так уж давно, с небольшого покалывания в ухе. Потом он стал все хуже слышать этим ухом, у него начались хронические боли.

Он перенес пять операций, в ходе которых были удалены все нервные окончания в области больного уха. Врачи сделали все, что смогли, удалили из уха все нервы — но в ухе продолжало звенеть, и оно болело так же сильно, как болело до всех этих операций. Врачи знали, что в ухе не осталось ничего, что могло бы испытывать боль или производить шум, и поэтому решили, что это явление психологического характера. Не сказал бы, что все, что врачи проделали с этим пациентом, очень уж меня обрадовало, но по крайней мере, они перестали его оперировать. Следует поблагодарить их за это. Ведь они могли бы сказать и что-нибудь в таком роде: «Хорошо, значит дело в другом ухе!» — или — «Ага, давайте перейдем к левому полушарию мозга!». Когда этот человек пришел ко мне, он сказал: «Я уже умею справляться с болью в ухе. Все, что я хочу — это обучиться самогипнозу, чтобы уметь легко контролировать эту боль. Сейчас это отнимает у меня столько внимания и усилий, что я не могу больше ничего делать. Я не могу выполнять домашнюю работу. Я не могу работать вообще. Боль проходит, если я применяю много таблеток, но если не применять эти таблетки, боль становится такой ужасной, что я просто не могу ничего делать. Это заколдованный круг. Я начинаю разрушаться. Я скоро потеряю свой дом, свою семью Это кошмар!» Он хотел, чтобы я попробовал гипноз, и я использовал гипноз, но только так, как сам считал нужным. Я применил особую модель гипнотического внушения — модель эта называется «переработкой», или повторным вложением содержания, и предназначена для того, чтобы заранее запрограммировать замещение симптома. При переработке один симптом превращается в другой.

Все, что рассказал этот пациент, навело меня на мысль, что трудности с ухом освобождают его от необходимости делать работу и выполнять другие обязанности. Такое «освобождение», конечно же, не было очень приятным для него, но это всего лишь показывает, какую цену он готов был уплатить за то, чтобы не работать, насколько ему не хотелось работать.

По специальности он был архитектором, но архитектура, видимо, не доставляла ему удовольствия — и в конце концов он стал выполнять обязанности бухгалтера в своем учреждении и другую неприятную, скучную работу. Итак, я превратил симптом звона и боли в ухе — причем сначала я устранил звон — в истерический паралич. Я проинструктировал его подсознание таким образом, чтобы обе его руки становились парализованными только тогда, появление этого симптома будет целесообразно — я хотел проверить, правильны ли мои предположения относительно этого пациента. Боли исчезли, он пришел в нормальное состояние. Но потом, когда его жена говорила ему что-нибудь вроде: «Послушай, вынеси мусор и подстриги газон, у меня еще столько всяких дел!» — его руки внезапно отказывались слушаться, становились парализованными.

Когда его коллеги по работе просили его выполнить какую-нибудь неприятнейшую обязанность — например, вести бухгалтерские счета или что-нибудь в этом роде — опять возникал этот необъяснимый, таинственный паралич.

Однажды — тогда я как раз занимался изучением замещения симптомов — ко мне пришла женщина с онемевшими ногами. Онемение ног было постоянным, и достигло такой степени, что без посторонней помощи эта женщина не могла передвигаться. Она уже лечилась у психотерапевта. До того, как она начала лечение, нога у нее немела только изредка, но по окончании курса лечения ноги стали неметь все чаще и сильнее. Она считала, что ее состояние все время постепенно ухудшалось, и лечение просто не помогало, но я догадывался, что именно психотерапевт сделал так, что ее ноги онемели полностью.

Я всегда считал, что симптомы — друзья моих пациентов, а не их недостатки, я думаю, что симптомы представляют собой коммуникационные каналы. Однако, предназначение и конечный результат этих коммуникаций, как и большинства коммуникаций между людьми вообще, часто оказываются забытыми.

Симптомы, как и сами люди, не всегда ясно различают между собой побуждение к коммуникации и осуществление коммуникации. Эту женщину привела ко мне весьма консервативно мыслящая консультант-терапевт, причем жила пациентка в таком районе Калифорнии, где могут позволить себе жить только очень обеспеченные семьи. Консультант объяснила мне, как она лечила эту женщину и ее семью, и как в результате этого лечения семья эта зажила вполне счастливо. Но,- предположила она,- так как ей удалось преодолеть все трудности, возникавшие в этой семье, а симптом онемения ног продолжает существовать, значит, происходит что-то еще, чего она не может понять. Поэтому она решила попробовать гипноз, как последний шанс. Бедная пациентка сидела у меня в кабинете, одетая в хлопчатобумажный спортивный свитер и велосипедные брюки. От природы она была привлекательной женщиной, но по всему было видно, что она прилежно трудилась, чтобы иметь непривлекательную внешность.

Рядом с ней сидела ее консультант, очень хорошо одетая сорокалетняя женщина-психотерапевт, и говорила: «Ее семейные проблемы решены». Всякий раз, когда консультант говорила такие вещи, пациентка молчала, но ее несловесная реакция была весьма драматической. Лицо ее становилось асимметричным, дыхание — частым и неглубоким. Я подумал: «Гм… в этом что-то есть». Тогда я посмотрел на пациентку и сказал: «Вы пришли ко мне потому, что у вас онемели ноги… и ваша психотерапевт говорит, что вам ничего не нужно делать со своими семейными проблемами… Ваша психотерапевт уверена, что семейные проблемы у вас уже решены, но ваши симптомы остались… Ваша врач говорит вам… что это не неврологическое явление… Она говорит, что это не физиологическая проблема… что проблема у вас в голове… Но ведь я знаю… и вы знаете… что проблема вовсе не у вас в голове…- проблема у вас в ногах… потому что вы не можете стоять на них… Если вы встанете на ноги и не почувствуете онемения… у вас не будет необходимости прибегать к помощи этого психотерапевта… или какого-нибудь другого врача… потому что вы пришли сюда, чтобы вылечиться… Но теперь я не хочу говорить с вами, потому что вам так и не удалось справиться с этой проблемой… Вы так и не научились вставать на ноги… сами, не чувствуя при этом онемения. Я хочу поговорить непосредственно с вашими ногами».

Если вы работаете с человеком, принадлежащим к среднему слою американского общества, и говорите что-нибудь подобное, это действует на него, как заклинание. Разница между гипнотической коммуникацией и обыкновенной словесной коммуникацией заключается в том, что когда вы используете гипнотическую коммуникацию, вы не беспокоитесь о содержании. Вы обращаете внимание только на реакции.

Я уже говорил и еще раз повторяю: «Не обращайте внимания на содержание, обращайте внимание только на реакции: Если вы поступите так, как я говорю, вы сможете говорить человеку все, что угодно, и при этом налаживать с ним такое тесное общение, какого не сможет добиться никто другой. Потом я перевел взгляд вниз, на ее ноги и сказал: «Онемевшие ноги, я знаю, вы можете рассказать нам нечто важное». Психотерапевт стала смотреть на ноги своей пациентки, и сама пациентка тоже уставилась на свои ноги. Я сказал: «Итак, я знаю, что… биологически… правая нога говорит «да», … а левая нога говорит «нет»… Хотят ли ноги что-нибудь, мне сказать?» Правая нога зашевелилась — и пациентка, и психотерапевт замерли от изумления. Я сказал: «Все правильно.

Итак, существует нечто, что вы пытались рассказать этой женщине в течение многих лет, но она так и не поняла этого?». Правая нога снова подтвердила мое предположение, пошевелившись. Я спросил: «Не хотели бы вы объяснить ей это как-нибудь?» — Нет» зашевелилась левая нога. Я спросил еще: «Разве вы не заметили, что ваш способ объяснять действует не так, как вы хотите, и что приходится платить за это слишком высокую цену?» «Нет»,- опять зашевелилась левая нога. Ноги этой женщины считали, что все, что они делают, они делают совершенно правильно. Когда я спросил: «Не хотели бы вы использовать какой-нибудь другой подход, если бы такой подход действовал заведомо лучше?» «Да»,- согласилась правая нога.

Я говорю: «Все правильно, очень сообразительные ноги. Если вам понравилась эта мысль, то мне остается только пожелать, чтобы вы избавились от онемения, избавились полностью. Полностью восстановите подвижность, и обеспечивайте надежное и прочное равновесие. Я хочу, чтобы вы немели только в те моменты, когда вам нужно будет нечто сообщить. Но я хочу, чтобы вы немели по крайней мере от кончиков пальцев до самого колена. И после того, как необходимость в сообщении отпадет, возвращайте телу полное равновесие. Потому что, когда вы делаете это теперь, ваша хозяйка не знает, в какой момент вы ей что-то сообщаете, а в какой момент нет, и поэтому она не может понять, что именно вы хотите ей сообщить. Хотя она слушается вас, она слушается не тогда, когда это нужно. Ведь ее послушание может быть более полезным и точным, не правда ли?» — «Да»,- зашевелилась правая нога. Тогда я сказал: «Начинайте». Женщина воскликнула: «Я чувствую свои ноги!»

Она подняла ногу, посмотрела на нее, и пошевелила пальцами. Потом она встала и сохранила равновесие. Ее консультант сказала: «Я не хотела бы, чтобы вы предавались по этому поводу особому оптимизму — такие вещи иногда действуют недолго»,- и ноги женщины сразу же онемели от пяток до колена, и она упала. С трудом вскарабкавшись на кресло, она сказала психотерапевту,- «Больше никогда не говорите мне этого!»,- и онемение в ногах снова прошло.

Как видите, ее симптом стал ее учителем. Выходя из моего кабинета, и по дороге домой она пребывала в радужном настроении. Она прибрала в доме и сделала еще множество вещей, которых не делали уже очень давно. Когда ее муж вернулся домой, она сообщила ему хорошие новости, и спросила: «Почему бы нам с тобой не пойти в ресторан и не отпраздновать мое исцеление?». «Я слишком устал»,- ответил он. Приготовила бы ты лучше что-нибудь поесть. Она сказала: «Ладно»,- и тут онемение начало взбираться к ее коленям. Она сказала: «Нет, я думаю, нам все-таки лучше проветриться»,- и онемение прошло.

Онемение стало ее лучшим другом — в одну минуту. Оно стало учителем.

Когда симптом становится вашим учителем, он вступает с вами в союз — в мире нет ничего, что не могло бы быть полезным в каком-нибудь смысле. Если вы представляете себе психотерапию, гипноз и медицину вообще главным образом как средство борьбы с симптомами, ваши возможности в этих дисциплинах будут весьма ограниченными. Бороться со своим подсознанием, успешно противодействовать ему, пациенту не под силу, и ваше сознание так же неспособно чем-нибудь помочь в этой борьбе.

Давным-давно, когда я еще занимался гипнозом официально, у меня была одна знакомая, которая испытывала невероятные трудности в связи со своим весом. Она вступила в «анонимное общество желающих похудеть» и выполняла все предписания, вплоть до того, что вывешивала на холодильнике памятные записки. В ее поведении меня поразила одна вещь: она покупала ту еду, которую старалась не есть. В ее доме не переводилась еда, которую ей нельзя было есть и она ее не ела!

Я помню — однажды, когда я был еще очень молод и мало знал окружающий мир, я пошел с этой знакомой в супермаркет. Она ходила по магазинам, а я таскался за ней и болтал всякую чепуху. Она складывала в тележку огромное количество продуктов, которые никогда не стала бы есть. Среди прочего она взяла банку, в которой было полгаллона (чуть меньше 2,5 литра) мороженого. Я спросил ее зачем она взяла столько мороженого — ведь еще вчера она при мне говорила, что ей страшно вредно есть мороженое. Она сказала, что берет его для меня. Я ответил, что не люблю мороженого, и что брать его для меня не стоит. Она вынула мороженое из тележки и попыталась положить его обратно в витрину. Но это у нее не получилось. Она сказала: «Ну хорошо, может быть, твоей маме захочется съесть немного мороженого». Она снова стала класть мороженое назад, но тут же вспомнила: «Слушай, ты же говорил, что к тебе завтра должны придти друзья!» Я сказал: «Нет, у меня уже другие планы». Она, наконец опустила мороженое в витрину, но потом снова остановилась. Она явно мучилась, пытаясь достать мороженое опять. Тогда я подошел, взял мороженое, и засунул его подальше. Потом я взглянул на нее и спросил: «В чем дело?» Она ответила: «Я не знаю. У меня такое чувство, как будто я что-то выбросила».

Я хорошо помню, как меня огорошило это замечание. Но только через много лет мне удалось заметить в нем определенный смысл. Она действительно выбросила из своей жизни нечто — саму себя. Она была отличной домохозяйкой, но в ее доме нечего было прибирать и мыть, потому что некому было напачкать. Муж ее работал семнадцать часов в день, приходил домой редко, и избегал говорить с женой о делах, потому что считал, что это невежливо. Однако, больше не о чем было разговаривать. У них не было детей. У нее не было своей машины — муж считал, что ей не стоит учиться водить машину, потому что в Калифорнии ездить опасно.

Таким образом, дом ее был пуст, в нем ничего не происходило, и не с кем было поговорить. Если бы я знал тогда то, что я знаю теперь! — что ее поведение имеет подсознательное предназначение. Предназначение не должно быть осмысленным — так, как это предполагал Фрейд, нет. Когда я впервые заинтересовался психологией, я был глуп, настолько глуп, что прошел в университете сразу два курса. Один из них назывался: «Интерпретация межличностной информации» — мы учились интерпретировать вещи «реально», видеть их такими, какие они есть «на самом деле».

Обучаясь этому, я обнаружил, что люди придают поведению гораздо больше значения, чем оно имеет в действительности. В поведении мало смысла, но имеется чудовищное количество предназначений, и я хочу продемонстрировать это на примерах.

Кто из присутствующих уже знает, как осуществляется переработка? Я хотел бы научить вас,- и тех из вас, кто еще не знает, что такое переработка, и тех, кто думает, что уже знает, как это делается,- научить тому, как осуществляется переработка на подсознательном уровне. На семинарах мы обычно применяем следующий метод обучения переработке: сознание сообщает подсознанию, какого рода изменения личности желательны для вас, после чего вырабатываются новые и более удовлетворительные способы поведения, из которых затем выбирается наилучший. Сегодня я хотел бы обучить вас тому, как использовать переработку, сообщаясь непосредственно с чьим-либо подсознанием, не прибегая к сознанию в качестве посредника. Метод, с помощью которого мы будем сегодня осуществлять переработку, несколько необычен, так как вы не будете знать и никогда не узнаете, над чем именно вы работаете. Человек, с которым вы будете работать, не станет рассказывать вам, в чем он желает измениться. Он не станет даже намекать на то, какую цель он перед собой поставил — достаточно того, что он сам об этом знает. Нам удастся достичь этой цели, выработав подсознательную сигнальную систему, не обязательно обращаться при этом к ногам собеседника — можно обращаться к чему-нибудь еще.

1) Выработка подсознательных сигналов «Да» и «Нет»

Прежде чем приступить к переработке, необходимо уметь разработать сигнальную систему «Да» — «Нет»,- это позволит вам поддерживать обратную связь с клиентом. Существует множество способов разработки сигнальной системы Один из таких способов — использование «идеомоторных реакций». Идеомоторной реакцией называется любое движение любой части тела пациента в любой момент времени, не контролируемое сознанием.

Традиционные гипнотизеры используют так называемую «пальцевую сигнализацию». Определяется заранее, какую роль будет играть каждый из двух пальцев, когда поднимается один палец, это движение определяется как сигнал «Да», когда поднимается другой палец — как сигнал «Нет». Эриксон предпочитал использовать с этой целью руки — то есть сравнительно бессознательное движение всей руки. Вы можете использовать также кивающее движение головы, изменение цвета кожи — и любые другие сигналы, наличие которых вы можете точно пронаблюдать и несловесные по своей природе. Помните, что подсознательные движения всегда медленны и сравнительно более прерывисты. Если вы используете пальцевую сигнализацию, и ваш партнер поднял свой палец быстро — так, как если бы вы попросили его поднять палец нарочно,- вы можете сказать «Вы поняли меня неправильно. Меня не интересует такое значение». Сознательная модель переработки, описанная в книге «Из лягушек в принцы», предполагает использование сознания клиента в качестве посредника. Клиент сам определяет свои внутренние реакции и сознательно отчитывается гипнотизеру в том, каковы эти реакции. Вместо того, чтобы использовать, таким образом сознание клиента, мне хотелось бы, чтобы вы подверглись сегодня процедуре обучения методам разработки идеомоторных реакций, с помощью которых вы могли бы наблюдать и различать реакции «Да» и «Нет».

Такой метод действия предполагает, что прежде всего вы должны существенно изменить состояние сознания клиента. Вы можете изменить состояние клиента с помощью одного из тех методов, которым мы уже научились… Вы заранее представляете себе, какова будет последовательность переживаний, которая приведет вашего партнера к существенно измененному состоянию сознания.

Работая с партнером, вы предлагаете ему сесть, и, когда он садится, предлагаете ему вспомнить, как он однажды совершил длительную поездку на машине. Он вел машину по шоссе — возможно, это было ночью, а может быть и днем. Возможно, он выехал днем, но, пока он находился в дороге, уже наступил вечер. Пока он ехал по дороге, уже начало смеркаться, стемнело, и он начал замечать вибрацию руля, шум мотора, повторяющееся движение всех видных объектов, появляющихся и проносящихся мимо. Назойливое повторение переживаний… в то время, как вы едете все дальше… и дальше… в сгущающиеся сумерки… Вы едете… и все больше и больше расслабляетесь, … и вы говорите себе, что вы должны остановиться и проснуться… это очень важно… Но вы очень устали… и смотрите на часы один раз… и потом еще раз… и вам кажется, что прошел уже целый час… но прошли всего лишь минуты… Иногда, на одну секунду, вы видите нечто вроде сна наяву… и вам кажется, что прошел один миг… но уже пролетело двадцать, двадцать пять минут… Все описания такого рода… вы можете использовать… для того, чтобы вести своего партнера все дальше и дальше… к измененному состоянию… И, когда он переходит в измененное состояние… и начинает расслабляться… и чувствует себя все удобнее… Я хочу чтобы вы высказали ему свое предположение… что он может использовать свое подсознание… в качестве источника… источника, из которого он может черпать обучение… с которым он может сообщаться… и действительно испытывать переживание… единственное переживание, которое удовлетворит его, может помочь ему… И что ему действительно необходима только одна вещь… наладить прочную связь, раппорт с подсознанием… можно, используя коммуникационный канал. Иногда подсознание сообщается с сознанием с помощью движения… Это может быть движение… сопровождающее расслабление… Это случается, когда ваша голова… слегка поднимается и опускается… чтобы сообщить ответ «да»… и слегка покачивается из стороны в сторону… чтобы сообщить ответ «нет»… Это случается, когда левая рука… очень медленно… начинает подниматься… для того, чтобы сообщить ответ «да», и права рука… медленно поднимается для того, чтобы сообщить ответ «нет»… Это случается, когда ваша правая нога вздрагивает… непроизвольно… что означает «да»… и левая нога… вздрагивает непроизвольно… чтобы сообщить — «нет»… Это случается, когда вы смотрите налево… чтобы сообщить «нет»… и смотрите направо… чтобы сообщить «да»… Только ваше подсознание знает, как вы ответите… И если так должно быть, чтобы ваша рука начала подниматься… или ваша нога начала двигаться… то совершенно неважно, как это происходит… Важно только то, что ваш выбор… удовлетворит вас… потому что ваше подсознание знает о вас больше… чем кто-либо другой… Затем вам следует попросить партнера сделать подсознательный выбор…- что он хотел бы использовать в качестве сигнала «да»… и пронаблюдать, что произойдет… Если ничего не произойдет… подождите… погрузите партнера в более глубокий транс… и предложите ему другие возможности… продолжайте до тех пор, пока одна из них не подействует… Потому что некоторые люди предпочитают отвечать «нет», поднимая палец… и отвечать «да», поднимая всю руку… и я знаю, что некоторые… в состоянии транса способны позволить своему подсознанию… медленно поднять бедро… с помощью правой руки… так, что оно возможно, достигнет лица… и тот, кто работает с таким пациентом… никогда не пропустит его сигнал. Когда вы работаете с пациентом, вам следует быть весьма проницательным… потому что очень, очень часто… подсознательные сигналы возникают совместно… с каким-либо сознательным движением… и когда это случится… будет очень жаль, если вы пропустите сигнал… не правда ли? Ведь так легко… упустить из виду этот сигнал.

Может случится и так, что вам удалось вызвать сигнал однажды… но он не появляется… второй раз… и третий раз… Это происходит потому, что вы зададите вопросы… на которые невозможно ответить подсознательно…

Существуют вопросы, на которые невозможно просто ответить «да» или «нет»… Поэтому старайтесь задавать такие вопросы… чтобы вы были уверены заранее… что возникнет реакция «да» или реакция «нет»… Я хочу, чтобы вы разделились на пары и попытались сделать то, о чем я говорю. Сперва наведите измененное состояние, а затем ведите его до тех пор, пока он не станет отвечать на вопросы идеомоторными реакциями. Если партнер буквально не вырабатывает никаких сигналов, или идеомоторные реакции вызывают у него страх, вы должны захотеть помочь ему. Запомните: никогда не следует рассматривать что-либо происходящее как успех или неудачу.

Предлагая партнеру использовать один канал в противоположность другому, оставьте в этом вопросе некоторую неопределенность, сделайте так, чтобы партнеру было не ясно, на какие каналы вы обращаете внимание, так, чтобы партнеру трудно было сказать, когда именно вы получаете тот или иной сигнал. Если вы определите что-либо слишком точно, партнер может придти к убеждению, что он не способен это сделать, даже если это у него получается превосходно, Но партнер не заметит своего успеха, он заметит только то, что вы определили как неудачу. Я хотел бы проинструктировать подсознание каждого из присутствующих таким образом, чтобы каждый знал, что, если ему кажется, что поведение гипнотизирующего означает, что он потерпел неудачу — значит, он ошибается. Ошибся другой, тот, кто гипнотизирует. Эта мысль появилась у вас только потому, что гипнотизер не предоставил вам достаточных возможностей для того, чтобы вы смогли реагировать легко и так, как вы этого хотите. Иногда случается, что людям очень трудно вырабатывать идеомоторные реакции, потому что это для них совершенно новая, незнакомая вещь.

Если партнер сидит перед вами, и вы не наблюдаете никаких реакций, в большинстве случаев вы можете сказать ему следующее: (Лектор поворачивается к одной из присутствующих) «Сэлли, я подхожу к вам и поднимаю левую руку. И я хочу, чтобы вы начали опускать ее не раньше, чем вы почувствуете, что полностью расслабились и чувствуете себя удобно и можете позволить другой руке двигаться совершенно непроизвольно. Итак, одна рука начнет медленно опускаться, в то время как вами будут овладевать приятные мысли, … а другая рука постепенно будет становится все легче и легче… так, что одна рука будет опускаться… точно с той же скоростью, с какой другая начнет подниматься… и не быстрее. Это слишком быстро — опускайте медленнее. И не раньше, чем другая рука сможет двигаться совершенно непроизвольно… Все правильно… не спешите… Пусть этим займется подсознание… Опускайте медленно… Вот так… Теперь вы учитесь… на самом деле учитесь… Это вам приятно… Так оно и должно быть… Пусть поднимется совсем… поднимется до конца… Учитесь позволять своему подсознанию управлять движениями и изменениями… Продолжайте действовать подсознательно, в одном случае пусть возникает одно движение, а в другом случае — другое… И продолжайте до тех пор, пока не научитесь это делать в совершенстве». Гипноз это есть процесс обучения. Неудача здесь невозможна, если гипнотизер не позволит пациенту определить какое-либо действие как неудачу.

Если вы описываете ситуацию так, что возможность неудачи полностью исключается, не возникнет никаких проблем. Если вы последовательно вызываете в пациенте переживания и внутренние реакции, которые могут служить основанием для дальнейшего построения обучения, и при этом предоставляете пациенту возможность выбора из множества вариантов,- вы делаете все, что возможно. То же самое относится к любому обучению вообще. Теперь вы можете опустить руку, Сэлли, и поздравить себя с тем, что вы хорошо справились с задачей. Итак, к настоящему моменту каждый из присутствующих умеет обучить своего пациента переходить в состояние транса, и может научить его достигать в этом состоянии любых желаемых результатов. Но не должно случиться так, что пациент находится в состоянии транса, а вы терпите неудачу в своих попытках получить желаемый результат.

Традиционные гипнотизеры оказывают себе плохую услугу, постоянно заставляя пациентов делать вещи, к которым они не привыкли, о которых они ничего не знают. Я этого не делаю, потому что считаю такие методы ничего не дающими пациенту и только усложняющими мою работу. Я всегда позволяю своим пациентам делать то, что они уже делали в своей жизни, но при этом предоставляю им широкие возможности для выбора. Я позволяю им реагировать наиболее естественным для них способом, а затем, постепенно, начинаю использовать эти реакции для того, чтобы обучать пациентов, находящихся в измененном состоянии, чему-нибудь еще. Вы можете начать с таких простых вещей, как движения, и наращивать свой репертуар до тех пор, пока не научитесь достигать действительно глубоких изменений состояния, радикальных изменений личности.

Хорошо. Выберите себе партнера, наведите измененное состояние, и затем выработайте несловесную сигнальную систему «Да — Нет». В качестве сигналов можно использовать не только движения, но и другие реакции. Вы можете использовать не только движения, вы можете использовать покраснение кожи в качестве сигнала «Да», и бледность — в качестве сигнала «Нет». Если вы используете самые различные способы, и все же не заметите никаких реакций, скажите: «Я хотел бы попросить ваше подсознание выработать легко распознаваемый сигнал, который я мог бы уверенно расценить, как ответ «Да». Можете ли вы это сделать для меня?»,- после чего подождите и понаблюдайте. Если вы заметите реакцию, прекрасно. Если же нет, скажите так: «Будьте добры, постарайтесь сделать это так, чтобы я мог понять вас. Я хочу, чтобы ваше подсознание проинструктировало меня, какими должны быть мои действия, для того чтобы они полностью соответствовали вашим желаниям, мне необходима сигнальная система — недвусмысленная и вполне определенная». Как правило, при этом ваш партнер выработает некоторые заметные реакции. У вас есть около двадцати минут для того, чтобы заняться этим самостоятельно. После этого возвращайтесь на свои места, и я дам более подробные инструкции.

Многие из вас только что сообщили мне, что проделать все это оказалось гораздо легче, чем они думали. Прохаживаясь по залу, я видел, что многие из вас блестяще справились со своей задачей, даже не замечая этого.

Одна из проблем, возникающих при любом взаимодействии с подсознанием, заключается в том, что очень часто возникают слишком очевидные реакции. Я заметил, что некоторые из вас задавали вопросы, пристально рассматривая пальцы партнера, а он отвечал в это время «Да» и «Нет» движениями головы. Гипнотизер фокусировал свое внимание на пальцах, и по мере того, как-то или иное обстоятельство заставляло его партнера приподнимать пальцы чуть выше обычного, предубеждение гипнотизирующего росло, и он все более заблуждался.

Вы должны понимать, что подсознательные реакции, будучи совершенно неосмысленными, очень часто проявляют тенденцию к самому очевидному выражению, прямо-таки «кричат» о себе. Но если вы обращаете внимание только на одну часть тела, вы можете упустить их из виду.

Рейтинг темы
Рейтинг статьи
Просмотров: 3698

Интересное по теме

Комментарии

Нажимая на кнопку «Добавить комментарий», вы даете согласие на обработку своих персональных данных.